О ВРЕМЕНИ И МЕСТЕ ПРОЖИВАНИЯ СВЯТИТЕЛЯ ЛУКИ КРЫМСКОГО В КЕРЧИ

А.В. Носков

г. Керчь

К ВОПРОСУ О ВРЕМЕНИ И МЕСТЕ ПРОЖИВАНИЯ СВЯТИТЕЛЯ ЛУКИ КРЫМСКОГО (ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО) В КЕРЧИ В XIX ВЕКЕ.

      Материалами о керченском периоде жизни семьи Ясенецких-Войно в значительной мере располагает Музей святителя Луки Крымского, созданный  в Симферопольском Свято-Троицком женском монастыре в 2002 году при активном участии научных сотрудников Центрального музея Таврида и тех, кто знал архиепископа Луку лично. По данным музея святитель Лука (в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий) родился в  Керчи и был крещён в Свято-Троицком соборе, семья прожила в городе двенадцать лет на Дворянской улице (ныне часть Театральной улицы), где находились небольшой домик и аптека главы семьи [14, с. 71].

Дальнейшие научные публикации с привлечением новых, ранее неизвестных документов, позволяют уточнить некоторые подробности проживания семьи Ясенецких-Войно в Керчи. Стало известно, что в 1875-1878 и в 1878-1888 годах они жили в двух местах города, соответственно в пределах Троицкого и Александро-Невского приходов (по церковному территориальному делению); что на городском кладбище были похоронены брат и сестра Валентина Феликсовича, Александр и Евгения. Было определено первоначальное местонахождение арендованной главой семейства аптеки; стали известны и другие факты из их жизни в Керчи. Эти сведения (по керченскому периоду) приведены ниже с комментариями.

1. Войно-Ясенецкие прожили в Керчи чуть более двенадцати лет.

 Достаточно точно определить временные границы проживания семьи Войно-Ясенецких в Керчи позволяют записи в метрических книгах храмов Перекопа и Керчи.

Согласно записям в метрической книге Перекопского собора 5 мая 1875 года (все даты до 1918 года даны по старому стилю) выданы Свидетельства о рождении и крещении Владимира и Александра Ясенецких-Войно за № 73 и № 74 [5, лл. 23об-24; 126об-127; 8, с. 46]. Эти документы в дальнейшем были необходимы «в случае надобности в доказательствах о себе», для получения Грамот о дворянском достоинстве и других оговоренных законодательством случаях [16, с. 3; 13]. Их получение на детей «неслужащего дворянина» в раннем возрасте свидетельствует об убытии семьи к иному месту жительства (как в Таврической губернии, так и за её пределами). Значит, Ясенецкие-Войно убыли из Перекопа в Керчь после 5 мая 1875 года. Запись в метрической книге Свято-Троицкого собора за 1875 год о смерти Александра Ясенецкого-Войно и погребении его 30 октября на городском кладбище (ныне на месте кладбища пустырь, что западнее Свято-Афанасиевской церкви), определяет крайнюю дату прибытия семьи в Керчь [1, л. 220 об-221]. Таким образом, семья Ясенецких-Войно прибыла в Керчь между 5 мая и 30 октября 1875 года.

 Запись в копии метрической книги керченского Троицкого собора за 1877 год (подлинная направлялась в епархию, а копия оставалась в приходском храме – здесь и далее комментарии мои — А. Н.) о выдаче 29 января 1888 года Справки для получения Свидетельства о рождении и крещении Валентина Феликсовича Ясенецкого – Войно свидетельствует об убытии в 1888 году семьи из города [4, лл. 98 об-99]. Как уже отмечалось, по действующему Российскому законодательству при переезде неслужащих дворян к иному месту проживания на несовершеннолетних детей испрашивались Свидетельства о рождении и крещении. При переезде семьи в начале 1888 года в Бессарабскую губернию (см. рисунок) на Валентина Феликсовича Свидетельство о рождении и крещении было получено (очевидно, такой же документ был получен и на Ольгу, также родившуюся в Керчи). Таким образом, согласно документам, семья Ясенецких-Войно прожила в Керчи двенадцать полных лет и убыла из города после 29 января 1888 года.

Двенадцатилетнему периоду проживания семьи в Керчи соответствуют сведения [15, с. 361], что Ф.С. Ясенецкий-Войно был внесён в Список присяжных заседателей  по Керчь-Еникальскому градоначальству для участия в судебных процессах в июле-сентябре 1881 года. Эти сведения содержатся в «Полицейском листке Керчь-Еникальского градоначальства» № 43 за 1880 год (примерно октябрь-ноябрь) и в № 3 за 1881 год (вторая половина января 1881 года). Не могли уездный предводитель дворянства и керченский полицмейстер выдать (не позднее октября 1880 года) документы Феликсу Ясенецкому-Войно для убытия к иному месту жительства (в другую губернию), что бы при этом дважды (в октябре-ноябре 1880 года и в январе 1881 года) не пренебречь своими обязанностями по корректировке Списка присяжных заседателей.

О проживании семьи в Керчи свидетельствует ещё и участие Ф. С. Ясенецкого – Войно в конце 1880 года в торгах на поставку медикаментов в 1881 году в городскую больницу Керчи [6, л. 2].

Да и Свидетельство о рождении и крещении Валентина Феликсовича не выдавалось ни в 1880, ни в 1881 году. При убытии Войно-Ясенецких в 1875 году из Перекопа в Керчь (в Таврической губернии) на Владимира и Александра, как уже отмечалось, эти  документы (по закону) были получены. Почему же тогда при переезде семьи из Керчи на жительство (?) в Херсон (если поверить дате убытия 1880 год), а затем и в Бессарабскую губернию, Свидетельство о рождении и крещении Валентина Феликсовича не было получено? Получается, что при надобности  Свидетельства  о рождении и крещении Валентина Феликсовича глава семьи, Феликс Станиславович, должен был приехать за ним в Керчь в 1883 году из Херсона, а в 1888 году из Кишинёва. Это не логично, да и без Свидетельства о рождении и крещении малолетний Валентин Феликсович далее 30 вёрст от Керчи не уехал бы, для полиции без этого документа он являлся «беспаспортным бродягой» со всеми вытекающими последствиями.

О нахождении семьи в Керчи в 1883 году свидетельствует также и запись в подлиннике метрической книги Троицкого собора за 1877 год:  «Выпись выд<ана> 1883 года июня 8 дня за № 279» (но не Свидетельства о рождении и крещении, А.Н.), очевидно, для поступления Валентина Феликсовича Ясенецкого-Войно в приготовительный класс керченской гимназии [9, с. 42]. Дворян по закону нельзя было подвергать телесному наказанию, преподаватели обязаны были обращаться к ученикам-дворянам на «Вы», и т.д.

Согласно утверждению В.А. Лисичкина, внучатого племянника святителя, Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий обучался в керченской гимназии, что также соответствует 12-ти годам проживания семьи в Керчи [11, c. 24].

О проживании семьи в Керчи до 1889 года (Святитель Лука «… родился, крещён и проживал в Керчи до 1889 года») указано в «Сборнике документов святителя Луки (Войно-Ясенецкого) и надзирающих органов по Крымской епархии 1946-1961 гг» [10, с. 3].

Таким образом, в соответствии с законодательством и приведённым документом [4, 98об-99] Ясенецкие-Войно прожили в Керчи двенадцать полных лет, прибыли после 5 мая (и до 30 октября) 1875 года, а убыли после 29 января 1888 года.

2. О посещении Войно-Ясенецкими богослужений.

   Посещали или не посещали православные Ясенецкие-Войно богослужения?  Вопрос возник не случайно, это не праздный вопрос в Российской империи. Для нас же положительный ответ позволяет указать несколько мест в Керчи, связанных с семьёй Ясенецких-Войно. За правильным ответом обратимся к законодательству Российской империи XIX века и церковным канонам.

     По императорскому указу православные ежегодно должны были быть на Исповеди и у Причастия. В «Уставе о предупреждении и пресечении преступлений» (статья 23) так и сказано: «Всякий православный должен хотя однажды в год исповедаться и приобщиться Св. Тайн по обряду христианскому, в пост, или в иное время» [19, с. 8]. Это контролировали светские и церковные власти, приходской священник делал нужные отметки в Исповедальных росписях (ежегодно составлялись соответствующими начальниками и подавались настоятелю приходского храма). В нашем случае росписи составлял городской врач, где указывался Феликс Ясенецкий-Войно, члены его семьи: законная жена Мария, дети: Владимир, Ольга, Валентин, Павел (для каждого члена семьи назывались имена, указывались вероисповедание и возраст) и его место проживания. Допускалось быть на Исповеди и у Причастия не в своём приходском храме (если в населённом пункте несколько приходов), но в этом случае приходскому священнику представлялась справка от священника, совершившего Таинства. О небывших (и о причинах) на Исповеди и у Причастия (статья 26 Устава) настоятель в конце года особо докладывал епископу [19, с. 8]. Росписи хранились в приходских церквях, их наличие (и с какого времени) указывалось в Клировых ведомостях. Они (росписи) являлись основанием для выдачи «Свидетельства о благонадёжности и поведении», без которого (в нашем случае) отец семейства Ясенецких-Войно не получил бы разрешения на аренду аптеки. Согласно Клировым ведомостям Керченского благочиния их наличие (Исповедальных росписей) в храмах прослеживается с начала XIX века и до 1914 года.

    Откроем «Устав о предупреждении и пресечении преступлений» и приведем статьи 23, 25, 26, 27, 47 и 49 (о  23 и 26 сказано выше):

— статья 25 «Внушение об исполнении сего священного долга (быть на Исповеди и у Причастия, А.Н.) хотя более принадлежит приходскому священнику, но и гражданское и военное начальства также наблюдают, чтобы лица, им подчинённые, непременно сей долг исполнили»;

— статья 27: «Кто, не смотря на убеждение священника, два или три года окажется небывшим на исповеди и у св. причастия, о том доносится Епархиальному Архиерею особенно…». Если вразумления и убеждения не помогали, о таких лицах сообщалось светским властям для принятия предусмотренных законом мер [19, с. 8];

— статья 47: «Как рождённым в Православной вере, так и обратившимся к ней из других вер, запрещается отступить от нея и принять иную веру, хотя бы то и христианскую»;

— статья 49: «Кто уклонится в иную веру от Православия, или жену свою Православную принудит или попустит принять иную веру, или детей своих будет крестить в иную же веру, а наипаче ежели принудит или попустит, оставив Православие, быть в иной вере, того отсылать к суду» [19, с. 15].

Как следует из приведённых статей Устава, безнаказанно уклониться от посещения церкви было невозможно, в нашем случае это контролировали городской врач, полицмейстер и приходской священник.

      Разрешение на брак с инославным (по его прошению) давал епископ. Он и разрешал приходскому священнику совершить Венчание только после отобрания при свидетелях расписки инославного об ознакомлении с законом Российской империи, согласно которому рождённые в этом браке дети будут крещены в Православии. Если нет, то брак признаётся незаконным, родители лишаются всех прав состояния и определяются на поселение в Сибирь, детей отбирают у родителей, крестят в Православии, но записывают (иные имя и фамилия, без отчества) незаконнорожденными (подкидышами) и помещают в приют. Семья, в которой либо муж, либо жена инославные, особо контролировалась прежде всего церковными властями (начиная с отметки в Метрических книгах о вероисповедании родителей). Понятно, какая отметка должна была стоять была в Исповедальных росписях у православных членов семьи Ясенецких-Войно.

Отделение первое главы второй Устава о предупреждении и пресечении преступлений названо «О предупреждении и пресечении уклонений от исповеди и св. причащения», а раздел I помянутого Устава назван: «О предупреждении преступлений против веры». Контролировать это и принимать надлежащие меры было прямой служебной обязаностью различных должностных лиц.  Потому утвеждать, что Мария Димитриевна в Керчи сама годами не посещала церковь, и детей своих не водила равнозначно тому, что они «уклонялись от исповеди и св. причащения» (это преступление против веры, А.Н.) и никто на это не обращал внимания. Получается, что двенадцать лет в Керчи полицмейстер, городской врач и приходской священник незаконно разрешали «неблагонадёжному» Феликсу Войно-Ясенецкому арендовать аптеку и не контролировали воспитание его детей в Православии, что абсолютно безосновательно и  искажает действительность.

         Для семьи Ясенецких-Войно, где муж ревностный католик, а православные жена и дети годами не посещают церковь, по законам Российской империи это причина, по которой брак признаётся не законным со всеми вытекающими последствиями. Но, как известно, Феликс и Мария Ясенецкие-Войно в XIX веке в Сибирь не попали, их дети в приюте не оказались и носили фамилию родителей. О посещении детьми богослужения свидетельствует сам святитель Лука Крымский: «Два брата мои – юристы – не проявляли признаков религиозности. Однако они всегда ходили к выносу Плащанищы и целовали её, и всегда бывали на Пасхальной утрени» [17, с. 11].

         Следовательно, положения законодательства Российской империи о посещении церкви православными членами семьи выполнялись. Поэтому можно указать несколько мест, связанные с жизнью Ясенецких-Войно в Керчи: это с 1875 года Свято-Троицкий собор, Александро-Невская церковь на горе Митридат с 1878 года и до начала января 1884 года. Затем из-за аварийного состояния храма богослужение совершалось в Иоанно-Предтеченской церкви (в 1884-1886 годах причты служили поочерёдно), с 1886 года Константино-Еленинский молитвенный дом (в ограде Иоанно-Предтеченской церкви) и вновь построенная Александро-Невская церковь (находится на современной улице Свердлова) с ноября 1887 года и не позднее конца 1888 года.

3. Семья Войно-Ясенецких проживала в Керчи (последовательно) в двух местах.

     Согласно записям в метрических книгах Троицкого собора о погребении Александра в 1875 году [19, с. 76], о рождении Ольги в 1876 году [8, с. 46], Валентина в 1877 году [8, с. 47], записям в метрических книгах Александро-Невской церкви о рождении Евгении в 1878 году [2, л. 358] и её погребении в 1879 году [3, л. 131], семья Ясенецких- Войно проживала в двух местах Керчи, в пределах границ двух церковных приходов. По прибытии в город в 1875 году и примерно до декабря 1878 года они жили в границах Троицкого прихода, а затем в пределах Александро-Невского прихода [13, с. 76].

         Могла ли принадлежность к дворянскому сословию позволить жить в пределах одного прихода, а крестить детей или совершать погребение в другом? Согласиться с подобными предположениями всё равно, что считать, что тогда в России не было никаких законов, ни светских, ни церковных, и как следствие, отрицать факт проживания семьи в двух местах Керчи (по меньшей мере) в пределах границ двух церковных приходов. Поэтому приходится рассмотреть этот вопрос подробно.

В административном делении Церкви главный принцип – территориальный. В поместной Церкви каноническая территория делится на епархии, которые являются основными структурными единицами любой поместной Церкви. В Русской Православной Церкви (РПЦ) епархии и их границы определяются Синодом с последующим утверждением Архиерейским собором. Епархии, как правило, делятся на несколько округов – благочиний, которые состоят из нескольких приходов. Приход – это церковный округ населения, имеющий свой особый храм (иногда храмов могло быть несколько) с причтом, совершающим священнодействие для прихожан. В XIX веке в РПЦ приход был основной территориально-административной единицей. В соответствии с тогдашним законодательством выбор места поживания определял и приходскую церковь, на настоятеля которой указом царя Петра I (ещё c XVIII века) возлагалось ведение метрических книг. Крещение, венчание и погребение совершались только в своём приходе приходским священником. Границы прихода устанавливались ещё и потому, что духовенство содержалось (в XIX веке) в основном за счёт прихожан.

Высочайше учреждённое Присутствие по делам Православного Духовенства по журналу своему от 9 февраля 1873 года составило новые расписания приходов и причтов по 18-ти епархиям, (в том числе и Таврической). Основной вопрос – содержание духовенства. Причём нет никакого деления прихожан ни по сословиям, ни по приписке к сословиям иных губерний. Одновременно контролировалась миграция населения. Новые Расписания приходов и причтов 7 апреля 1873 года утвердил император [18, с. 370-381]. Для Керчи были определены приходы: Троицкий, Предтеченский и Александро-Невский.

«Устав о паспортах и беглых» (издания 1857 года, действовавший в то время), статья 1 гласит: «Никто не может отлучаться от места своего постоянного жительства без узаконенного вида или паспорта». Статья 2 уточняет: «Постоянным местом жительства считается то место: 1) где кто обязан службою или состоит в ведомстве оной; 2) где находится недвижимое его имущество … 3) где кто, быв записан в книгах дворянских, городовых, или ревизских, имеет водворение» [16, с. 3]. Далее для неслужащих дворян определяется свободное проживание там, где они пожелают, но при наличии оговоренных документов и регистрации [16, с.13; 70].

    По законам империи и церковным канонам неслужащий дворянин Ф. С. Войно – Ясенецкий (и члены семьи) при смене места проживания в обязательном порядке регистрировался:

1. Как подданный — в городской полиции (как при переезде из Перекопа в Керчь, так и при смене места проживания в Керчи, А.Н.), причем контроль за регистрацией возлагался на квартировладельца, содержателя гостиницы и дворника (при его наличии) [16, с. 70; 71];
2. По сословию — как дворянин Могилёвской губернии у предводителя дворянства Феодосийского уезда Таврической губернии (это вопросы уплаты и неуплаты налогов и, соответственно, получение паспорта и подорожной, без которых из Керчи не выехать далее 30 вёрст, и др., А.Н.);
3. Как христианин — в приходском храме (порядок перехода от духовника к духовнику, иными словами от настоятеля одного храма к иному, из одного прихода в другой, известен от создания Церкви, как и Её состав, в котором нет дворян, мещан, крестьян, купцов и т.д., А.Н.), в границах которого зарегистрирован в полиции. Это и вопрос получения Свидетельства о благонадёжности и поведении (от настоятеля храма – посещают ли муж, жена и дети церковь, бывают ли на Исповеди и у Причастия), без которого не будет разрешения полицейско-медицинского начальства на аренду аптеки.

Известно, что по сословию Ясенецкие-Войно (отец католик, дети православные) записаны в дворянских книгах Могилёвской губернии, Сенненском уезде. А была ли возможность для дворян Могилёвской губернии, проживающим в Таврической губернии, не относиться ни к одному из местных приходов, либо проживать в пределах одного прихода, а крестить детей, венчаться, хоронить умерших в другом? Такой возможности законами империи не предусмотривалось для всех сословий, а факты из керченской истории то подтверждают. Приведу ряд примеров:

1. В 1857 году на Павловском и Ак-Бурунском мысах (в Керченском проливе) началось строительство укреплений, получивших позднее наименование Крепость «Керчь». В возведении укреплений принимали участие (на законных основаниях, по срочному паспорту, А.Н.) сезонные рабочие (из различных сословий, А.Н.) из иных губерний Российской империи. Образовалось поселение (военного ведомства) строителей крепости, не приписанное ни к одному из керченских приходов. В 1861 году Керчь-Еникальский градоначальник ходатайствовал перед епископом о приписке этих сезонных рабочих (из иных губерний) к Карантинному приходу Керчи (не имел определённых границ, к нему были приписаны чины Керченского карантина, упразднён не позднее 1873 года, А.Н.) [12, с. 165]. Здесь следует отметить, что градоначальник считался с церковными канонами – смена места проживания, даже временная, означала и смену приходской церкви.
2. В конце XIX – начале XX веков в Керчи строят металлургический (Брянский) завод. Администрация Акционерного Общества Керченского металлургического завода и рудников 10 октября 1899 года просила керченского благочинного «назначить для треб в заводскую больницу священника из Аджимушкая и приписать завод временным приходом к посёлку Аджимушкай». Здесь следует отметить, что в поселении рабочих и служащих Брянского завода – колонии («Колонка») жили как пришлые, так и местные (керчане). Поселение (колония) рабочих Брянского завода на тот момент не было приписано ни к одному из керченских приходов. А выбор приходских храмов (расположенных поблизости) был достаточно велик: Троицкий собор, церкви Братская Покровская и Иоанно-Богословская и Успенская (в Еникале), есть куда обратиться работникам завода. Но и в данном случае соблюдён общепринятый (законный) порядок: всех служащих и рабочих, как иногородних, так и местных (православных), проживающих в поселении на заводской территории, администрация просит приписать к аджимушкайскому храму (Таврический епископ мог принять и иное решение).

   Состав канонической Церкви известен – Глава Церкви, священнослужители и прихожане. В Церкви нет дворян, купцов, мещан, крестьян как таковых, а есть прихожане, подчинённые церковным канонам. В XIX веке смена места проживания означала и смену приходской церкви, а порядок перехода прихожан из одного прихода в другой (прежде всего это переход от одного духовника к другому) известен от создания Церкви, и сословная принадлежность на это никак не влияла. Таким образом, предположение о возможности дворянам любой губернии, проживающим в Керчи, «не относиться ни к одному из местных приходов», как следует из вышеизложенного, совершенно не учитывает законодательства и церковных канонов. А проживание семьи Войно-Ясенецких в двух местах Керчи, с 1875 года в Троицком приходе, а с 1878 года и до 1889 года в Александро-Невском приходе, соответствует законодательству Российской империи, церковным канонам и подтверждается записями в метрических книгах приходских храмов.

4. Семья Войно-Ясенецких проживала на Дворянской улице Керчи.

         По сведениям симферопольского музея Святителя Луки «Семья проживала в Керчи на Дворянской улице (часть современной Театральной улицы) в небольшом домике, там же находилась и аптека» (с конца 1880 года, до этого времени аптека была в здании примерно на месте современного главпочтампа) [14, с. 70]. Об этом же пишут Козовенко М. Н. и Кравцова Л. П. в журнале «Православие и медицина» [8, с. 47]. Очевидно, что это соответствует сведениям канонизационной комиссии.

Достоверным источником, подтверждающим, что Войно – Ясенецкие жили в Керчи на Дворянской улице, является свидетельство внучатого племянника святителя Луки В.А. Лисичкина [11, с. 24]. А на соседней улице (современная улица Кирова) находилась (Керченская Александровская мужская) гимназия. В этой гимназии Валентин Феликсович сначала обучался в приготовительном классе, а затем в 1887 году поступил в первый класс (по переезду он продолжил учебу в Кишинёвской 2-ой гимназии).

 Проживали ли Ясенецкие-Войно в двухэтажный доме Мазани (где находилась арендуемая с 1875 года Феликсом Станиславовичем аптека Н.И. Соколовского) на Воронцовской улице? Согласно письму В.А. Лисичкина: «По семейному преданию «дед с семьёй жил в частном доме (небольшом) рядом с центром Керчи» [15, с. 354]. Улица Воронцовская (также Главная, ныне улица Ленина, А.Н.)  и Предтеченская площадь (ныне площадь Ленина, А.Н.)  всегда были центром города, а двухэтажный дом Мазани [15, с. 352] (в плане «Г»-образной формы) с аптекой, несколькими лавками и квартирами (примерно на месте современного главпочтампа)  никак не попадает под определение «маленький». Есть мнение, «…что при аптеках, и не только в доме Мазани, были квартиры для хозяина / управляющего и, кроме того, отдельные комнаты (общежитие) для сотрудников-фармацевтов. Это была обычная практика» [15, с. 355-356]. Однако, вопреки «обычной практике», владелец вольной аптеки Н.И. Соколовский, служивший в казённой аптеке в Керченском карантине (тогда находился за городской чертой), со своей семьёй жил в доме Константинова по «Торговому проулку» [15, с. 355], в черте города. В «Памятных книжках Керчь-Еникальского градоначальства» встречаются сведения о совпадении адресов аптек и их владельцев. Но в большинстве случаев  это или свидетельство того, что владелец аптеки и домовладелец один человек, или просто указание на владельца аптеки. Например, в «Памятной книжке Керчь-Еникальского градоначальства» за 1904 год на странице 89 об одной из аптек города сказано: «Аптека Бродера С.Г. (арендатор Якобсон М.Ю.), угол Николаевской (ныне К. Маркса) и Карантинной (ныне Кирова) улиц». Получается, что ради «обычной практики» в небольшом домике теснились две семьи (владелец и арендатор), сотрудники-фармацевты (хорошо, если не женаты) и ещё там же была аптека, и сверх этого там была и семья домовладельца Федорова. Да и владелец аптеки С.Г. Бродер по профессии был штурманом и к медикам никак не относился. К тому же, по «Аптекарскому уставу» (Закону Российской империи) для вольных аптек обязательное проживание владельца и аптекарских служителей в одном доме с аптекой вообще не определялось. Следовательно, по всем известным в настоящее время источникам семья Ясенецких-Войно проживала в Керчи на Дворянской улице (часть современной Театральной улицы) в небольшом домике. На той же  улице (или вблизи, на Предтеченской площади) находилась примерно с конца 1880 года и арендуемая главой семьи аптека Соколовского [15, с. 362]. А утверждение о проживании Войно-Ясенецких в доме Маняти (на Воронцовской улице) ничем не подтверждается. Получается, если кто-то купил или арендовал аптеку (но проживал в своём доме или в квартире в ином месте), то либо переводил аптеку по месту проживания (неважно, что там будет меньше покупателей), либо оставлял свой дом или менял квартиру и переходил (это не оговорено законом) в менее удобную квартиру (так же не оговорено законом) при аптеке. Зачем, почему?

5. Проживание семьи Войно – Ясенецких в Керчи на Дворянской улице в двух местах.

    Дворянская (ныне Театральная) улица на то время была поделена между Троицким и Александро-Невским приходами Керченского благочиния. К Александро-Невскому приходу «…принадлежит часть города, лежащая по левую сторону Митридатской лестницы и от Предтеченской площади по Дворянской улице до дома Роппа, и отсюда по направлению к Агенству РОПИТ…» [7, л. 8 об]. Это значит, что согласно российским законам и церковным канонам (выше это было разобрано подробно) с 1878 года (по факту крещения Евгении Войно-Ясенецкой в Александро-Невской церкви) семья проживала по чётной стороне Дворянской улицы (от современной картинной галереи в сторону моря). Вся нечётная сторона Дворянской улицы и часть чётной стороны (по правую сторону Митридатской лестницы) относилась к Троицкому приходу.

О точном времени переезда Ясенецких-Войно из Керчи в Бессарабскую губернию вывод сделать довольно сложно. Известен факт, что «в 1887 году он (Феликс Станиславович) … становится владельцем вольной аптеки …в городе Болграде. В то же время её арендатором и управляющим являлся провизор Габель» [8, с. 48]. Это совсем не значит, что семья в полном составе (или кто-то из её членов) уже проживала в Бессарабской губернии. Получение же 29 января 1888 года «Свидетельства о рождении и крещении» Валентина Феликсовича [4, л. 98об-99] говорит об окончательном убытии семьи из Керчи после этой даты. Это же является доказательством того, что он обучался в приготовительном классе Керченской Александровской мужской гимназии, а в 1887 году поступил в её первый класс, но закончил его в Кишинёве. «В Киевской 2-й гимназии, как удалось установить, Валентин Ясенецкий-Войно начал учиться с 1889/90 учебного года, став гимназистом третьего класса. Это значит, что осенью 1887 года он должен был поступить в первый класс, и до переезда в Киев успешно закончить и первый, и второй классы в Кишинёвской 2-й гимназии» [8, с. 48].

Запись в метрической книге Херсонского собора о рождении 28 июня 1881 года и крещении 3 августа того же года Павла Ясенецкого-Войно не может быть безусловным свидетельством о проживании семьи в Херсоне примерно в 1880-1887 годах по следующим причинам:

— если семья Ясенецких-Войно проживала в Херсоне с 1880/1881 года до 1887 года (в 1887 году за № 20 было выдано Свидетельство о рождении и крещении Павла) [20, c. 2], то это предположение опровергается  выдачей в Керчи 8 июня 1883 года Выписи № 279 (о рождении и крещении) Валентина Феликсовича, особо отметим: Выписи, но не Свидетельства [9, с. 42], и выдачей 29 января 1888 года Справки для получения Свидетельства о рождении и крещении [4, л. 98об-99];

— безоговорочным свидетельством об убытии семьи Ясенецких-Войно из Керчи в Херсон была бы запись в подлиннике метрической книги керченского собора о выдаче в 1880/1881 годах Валентину Феликсовичу Свидетельства о рождении и крещении. Но там таковой не имеется, есть более поздняя запись за 1883 год, говорящая о том, что семья проживала в Керчи [9, с. 42].

— семья Ясенецких-Войно проживала в Керчи, но по не известным нам причинам Павел родился в Херсоне. Мария Дмитриевна, очевидно находилась там по срочному паспорту (выдавался с ведома мужа, на срок до одного года), в поездке её сопровождал свёкр, С.И. Ясенецкий-Войно, но не муж (вероятно, главе семьи и надлежало получить Свидетельство о рождении и крещении, но не жене). Для возвращения в Керчь новорожденного Павла, очевидно, вписали в срочный паспорт Марии Дмитриевны. А для поступления Павла в приготовительный класс (керченской) гимназии потребовалось Свидетельство о рождении и крещении (Выписка была бы только в случае проживания семьи в Херсоне), для чего глава семьи Ф.С. Ясенецкий, очевидно, и совершил поездку из Керчи в Херсон и обратно не позднее августа 1887 года [20, с. 2].

Таким образом, в научный оборот поступили документы, благодаря которым установлены новые аспекты по керченскому периоду жизни семьи Ясенецких-Войно. Ныне установлено следуещее:

1. В Керчи семья Ясенецких-Войно прожила 12 (двенадцать) лет, с 1875 года и до 1889 года [8; 10; 11; 13];
2. Теперь известны имена семи детей Ф.С. и М.Д. Ясенецких-Войно: Владимир, Александр, Ольга, Валентин, Евгения, Павел, Виктория (Ольга, Валентин, Евгения родились и были крещены в Керчи, Виктория предположительно) [8; 9, 13];
3. На старом кладбище (русском) у Свято-Афанасиевской церкви похоронены брат и сестра (Александр и Евгения) святителя Луки Крымского [8; 13];
4. Семья проживала в Керчи на Дворянской (часть современной Театральной) улице в двух местах, с 1875 года в границах Троицкого, а с 1878 года в пределах Александро-Невского приходов Таврической епархии РПЦ [13; 14];
5. Православные члены семьи Войно-Ясенецких (не позднее) с 1878 года и до убытия из Керчи в 1888 году были прихожанами Свято-Александро-Невской церкви, причём, с ноября 1887 года и до убытия из Керчи в 1888 году во вновь построенном здании Свято-Александро-Невской на Босфорской (ныне Свердлова) улице. Это значит, что они молились и причащались в храме на горе Митридат, с 1884 года и до ноября 1887 года в Свято-Иоанно-Предтеченской церкви (с 1886 года в Костантино-Еленинском молитвенном доме). А с ноября 1887 года и до убытия из Керчи в 1888 году во вновь построенном здании Свято-Александро-Невской на Босфорской (ныне Свердлова) улице. При убытии к иному месту жительства, согласно церковным канонам, у духовника (настоятеля приходского храма) они испросили «отпуск» (это очевидно было совершено в храме, ныне действующей Александро-Невской церкви) [13];
6. Валентин Феликсович (святитель Лука Крымский) обучался (с 1883 года) в приготовительном классе Керченской Александровской мужской гимназии, а в 1887 поступил в её первый класс, который закончил в 1888 году уже в Кишинёве [8; 9; 11];
7. Ф.С. Ясенецкий-Войно арендовал с 1875 года аптеку у Н.И. Соколовского, располагавшуюся в доме Маняти на углу улиц Воронцовской и Строгановской (примерно на месте современного главпочтамта), а с 1880 года она находилась, предположительно, на Дворянской улице или на Предтеченской площади [15];
8. Ф.С. Ясенецкий-Войно с 1876 года и до 1881 года состоял агентом страховой компании «Надежда» [15].
9. Ясенецкие-Войно в 1888 году из Керчи убыли в Бессарабскую губернию, а в Херсоне семья не проживала [4; 20].

Осталось выяснить, когда и где родилась Виктория, младшая сестра В.Ф. Ясенецкого-Войно. Если предположить, что примерно с 1882 года Ф.С. Ясенецкий-Войно служил в аптеке Керченского местного лазарета (находился на эспланаде крепости Керчь), то запись о рождении и крещении Виктории следует искать в метрических книгах крепостной (приходской) Петро-Павловской церкви. С момента принятия Ф.С. Ясенецкого-Войно на службу в аптеку военного ведомства все записи о крещении, венчании и погребении членов его семьи должны были совершаться в метрической книге храма военного ведомства. Это совсем не значит, что причащаться они были обязаны только в крепости. Начальством главы семьи составлялись Исповедальные росписи (с указанием места проживания), подавались благочинному, и члены семьи причащались по месту проживания, т.е. в приходской церкви епархиального ведомства (в нашем случае – Александро-Невской). Вероятно, из Керчи около 1888 года глава семьи перевёлся в Кишинёвский госпиталь военного ведомства. Переход главы семьи на службу по военному ведомству может объяснить оставление не позднее февраля 1881 года службы в страховой компании «Надежда» [15, с. 363], а вот арендовать вольную аптеку при этом не возбранялось. Это также объясняет отсутствие записей (после 1881 года), относящихся к Ясенецким-Войно (о рождении Виктории), в метрических книгах приходских церквей города Керчи (кроме выдачи Свидетельств о рождении и крещении).

Источники и литература:

1. ГАРК. Ф. Оп. 1. Д. 9. Л. 220 об-221.
2. ГАРК. Ф. 142. Оп. 1. Д. 66. Л. 358 об -359.
3. ГАРК. Ф. 142. Оп.1. Д. 80. Л. 131 об-132.
4. ГАРК. Ф. 142. Оп. 1. Д. 13. Л. 98 об-99.
5. ГАРК. Ф. 277. Оп.1. Д.7. Л. 23 об-24; лл. 126 об-127.
6. ГАРК. Ф. 455. Оп. 1. Д. 753. Л. 2.
7. ГАРК. Ф. 606. Оп. 1. Д. 123. Л. 8 об.
8. Козовенко М.Н., Кравцова Л.П. По следам открытий и находок. Новые архивные данные о семье святителя Луки // Православие и Медицина, 2012. № 1 (12). С. 45; 46; 47; 48.
9. Кравцова Л.П. Так было угодно Всевышнему // Крымский альбом 2000. Феодосия – Москва, 2002. С. 42.
10. Крымская епархия в документах святителя Луки (Войно-Ясенецкого) и надзирающих органов. 1946-1961 гг.: Сборник документов / Сост., предисловие: протоиерей Николай Доненко, Р.А. Замтарадзе, С.Б. Филимонов. – Симферополь, 2015. С.3.
11. Лисичкин В.А. Лука, врач возлюбленный. Жизнеописание святителя и хирурга Луки (Войно-Ясенецкого). 2-ое издание. Москва, 2013. С. 24.
12. Носкова Э.А. К истории керченских храмов. Карантинный приход (1843-1868 гг) // XII Таврические научные чтения (г. Симферополь, 27 мая 2011 г.): Сборник статей. Ч. 1. Редактор-составитель Вишневская Е.Б. Симферополь, 2012. С. 165.
13. Носков А.В. Выдающиеся личности в истории Великой Отечественной войны. Святитель Лука Крымский (Войно-Ясенецкий): новые материалы по керченскому периоду его жизни // Великая Отечественная война и культурное наследие России. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, состоявшейся 17-21 июня 2015 г. XVI Таврические научные чтения. Часть II: Сб. ст. – Москва: ГЦМСИР, 2016. С. 76.
14. Прядка С.П., Яблонская В.Н. Музей святителя Луки Крымского //Асклепий. Историко – медицинский журнал, 2007. № 1. С. 71.
15. Санжаровец В.Ф., Ходаковские В.Н. и К.Н. Работа над ошибками или пути преодоления заблуждений // Научный сборник ВКМЗ. Т.V. Симферополь, 2016. С. 352; 354; 355; 359; 360; 363; 367.
16. Свод законов Российской империи (Устав о паспортах и беглых). Т. XIV. СПб, 1857. С. 3; 13; 70; 71.
17. Святитель Лука Крымский (Войно-Ясенецкий). Я полюбил страдание. Автобиография. М.; 2015. С. 11.
18. Таврические епархиальные ведомости, 1873. № 12 (15 июня). С. 370-381.
19. Устав о предупреждении и пресечении преступлений, дополненный и изменённый по продолжениям 1863, 1864, 1868, 1869 и 1871 годов с изъяснениями по уложению о наказаниях, изд. 1866 г. СПб., 1872 г. С. 8; 15.
20. Херсонска обласна державна администрация. Державный архив Херсонской области. Архивная копия №05-13/H-942 от 17 сентября 2018 года. С. 2 (Копия предоставлена Т.Г. Наумовой).

Андрей Васильевич Носков

член Керченского отделения Всероссийского общества историков и архивистов.