Прихожане керченских храмов по благословению Высокопреосвященнейшего митрополита Феодосийского и Керченского Платона 28–29 мая совершили паломничество к святыням Бахчисарайского района. Инициатором поездки стал ключарь храма святителя Луки протоиерей Сергий Краплин. Перед посадкой в автобус 33 паломника помолились в храме святителя Луки и, получив благословение батюшки, отправились в двухдневное путешествие.
Первым из трех монастырей, которые намеревались посетить верующие, был Бахчисарайский Успенский. Когда появилась эта пещерная обитель в ущелье Мариам-Дере — святой Марии — неизвестно. По одной версии, не позже VIII века, по другой — в XV веке. Ее создание связано с чудотворным образом Пресвятой Богородицы, который именуют Бахчисарайским и Мариупольским. Его то ли перенесли сюда из храма в Трапезунде византийские монахи, то ли обнаружил на скале местный пастушок. Впрочем, эти два утверждения никак друг другу не противоречат. Здесь в эпоху иконоборчества вполне могли поселиться иноки из Византии, а значительно позже, когда иноческая жизнь на горе по каким-то причинам угасла, Богородица явила Свой образ местному населению.
Легенда о создании монастыря повествует, что на скале высоко от земли появилась икона Божьей Матери, а перед нею горела свеча. Люди прорубили ступени к иконе и сняли ее, принесли в дом, но на утро святыня вернулась на прежнее место. Тогда они поняли, что Божией Матери угодно, чтобы икона оставалась на этом месте, и высекли храм в скале.
Турки при вторжении в XV веке не разгромили Успенский монастырь, вследствие чего он стал убежищем и кафедрой митрополитов и до XVIII столетия являлся центром православного христианства Крымского полуострова. В конце XVIII века в результате русско-турецкой войны Крым был объявлен независимым ханством, протекция России усиливалась, но не ослабевала и борьба между Портой и Россией за Крым. Над православным населением полуострова нависла угроза истребления. Тогда по просьбе святителя Игнатия, последнего митрополита Готфского и Кефайского, которого позже стали почитать еще и как Мариупольского, на высочайшем уровне было принято решение о переселении христианского населения (армян, греков, волохов, грузин) на новые земли побережья Азовского моря и устья Дона с переходом в российское подданство. Содействовала переходу армия Суворова. Таким образом, Крым покинули более 30 тысяч человек. Увезли они и свою святыню — Богородичную икону. Переселенцы основали город Мариуполь (производное от их родного Мариамполя — теперешнего Бахчисарая) и поместили икону во вновь построенный храм, после чего ее и начали называть Мариупольской. Здесь она прославилась многими чудотворениями. После 1918 года судьба образа неизвестна.
Монастырь же был возрожден в середине XIX века благодаря усилиям святителя Иннокентия Херсонского. В ущелье восстановили пещерную церковь, построили кельи для пустынного жития братии. Открытие произошло 15 августа 1850 года. В этот день к храмовому празднику Успения стекалось ежегодно множество богомольцев для поклонения списку с явленного здесь образа Богоматери.
Но после Октябрьской революции монастырь разграбили, монахов расстреляли. В зданиях разместили медучреждения. И лишь в 1993 году постройки передали Церкви.
Сейчас большая часть Успенской обители вновь отстроена, сюда приезжает множество паломников. Разумеется, все стремятся поклониться чудотворной Бахчисарайской иконе Богородицы. Не стали исключением из этого правила и керчане. Но прежде, набрав воду из святого источника и выслушав историю обители из уст экскурсовода, по ее совету группа последовала к близлежащей горе на плато Бурунчак, где расположена древняя крепость Чуфут-Кале. Осмотрев остатки поселений представителей нескольких этносов, разделенных во времени (предположительно изначально здесь существовал византийский город; затем поселились аланы — представители сарматских племен; после них плато заняли караимы — потомки хазар), паломники вернулись в монастырь. Перед чудотворной Бахчисарайской иконой Божией Матери соборно прочитали и пропели акафист и приложились к ней после того, как любезно был открыт к ней доступ — отворена решетчатая дверка.
Следующий пункт паломничества расположен менее чем в получасе езды от Успенского монастыря, по дороге это 20 км. Николаевский мужской монастырь в селе Холмовка изумил от начала знакомства с ним. Еще на подъезде глаз поразила красота вдруг открывшихся куполов. Что за диво? А зайдя в ворота, увидели: стоим посреди небольшой, очень уютной, чем-то напоминающей греческие, обители. Ну и ну… Она еще благоустраивается и строится. Но настолько здесь обстановка гармонична и продумана, что кажется: уже все на своих местах, ничего лишнего или недостающего… Как с удивлением узнали впоследствии, воплощенный проект — дело архимандрита Варнавы, настоятеля. Батюшка приехал в Холмовку в 2001 году. «Наверное, каждый священник мечтает стать создателем большого собора. Но, прибыв сюда, я понял: собор здесь не нужен. Значит, будем строить маленький храм. Но не один, много…» — очень артистично рассказывает отец настоятель. Мягкость речи, улыбающиеся, светящиеся внутренней радостью и любовью живые глаза, как магнит, притягивают внимание паломников.
Под храм тогда сельская власть отдала половину заброшенного на окраине клуба. Но волей Божией и усердием человеческим вскоре все здание оказалось в собственности Церкви. «Молитва и труд все перетрут», — наставлял преподобный Амвросий Оптинский. Когда приступили к земляным работам, наткнулись на древний фундамент. Оказалось, фундамент храма! А из него извлекли древний каменный крест, которым был закрыт законсервированный источник чистейшей воды!
Постепенно вырос в селе храм Христа Спасителя. А при нем в 2010 году учрежден монастырь. Но благое дело, как известно, не бывает без искушений. В 2013 году, когда велось капитальное строительство Свято-Николаевского храма и келий, монастырь сгорел. И начался сбор пожертвований на его восстановление…
Ныне об этом паломники узнают из рассказа настоятеля. Ничего более не напоминает о той беде. Здесь царят молитва, мир, радушие и благолепие. Разумеется, поведение паломников соответствовало месту пребывания. Но при этом никакой скованности и внутреннего неудобства — необыкновенно просто. Как дома. К этому, конечно, располагали и духовная беседа с отцом Варнавой, и вкуснейшая и обильнейшая трапеза, приготовленная послушником Михаилом, и окунание в купели.
Вдруг оказалось, что на клиросе нужна помощь. И наши певчие с радостью поднялись по высокой металлической лестнице на хоры. А те, кто остался молиться внизу, потом наставляли своих клирошан: «Вот так пойте и дома, в нашем храме!»
Удобные кровати с чистейшей, с «хрустом», постелью вечером тепло приняли в свои «объятия» паломников… Мужчинам повезло особенно: их расположили в Свято-Николаевском храме, где пребывает чудесно обновившаяся икона Пресвятой Богородицы «Семистрельная», а также множество других святынь.
Утром всех разбудил звон колоколов. И вновь нечаянная радость: на 7 утра назначено венчание. И кого! Пары из нашей паломнической группы! Оказалось, решение супругами было принято накануне вечером. Но мы же знаем, что случайностей у Бога не бывает… И вот они уже принимают поздравление от всех «гостей» — своих попутчиков-паломников. А перед последними стал вопрос: где приобрести икону святителя Николая в подарок? Нашу проблему Господь решил очень просто: монастырская сотрудница вспомнила, что в кабинете у отца настоятеля есть чудесная икона святителя Николая…
Утреннее правило читали соборно в храме. Оно перешло в Божественную литургию праздника Преполовения Пятидесятницы. Кто готовился ко Причастию, смогли исповедаться накануне во время всенощного бдения. Ну, а кто прозевал, — тот уже перед Причастием. Никого не оставили «за бортом».
За трапезой, опять аппетитной, сытной, все ощутили себя на брачном пире. «А все ли вы были на венчании?» — вопрошал отец настоятель. «Да, все!» — громко, как дети учителю, отвечали хором паломники. «А я вот не был, — заметил с огорчением отец Варнава, приехавший с одного из скитов монастырских уже к Божественной литургии. — И от того мне так горько…» — «Горько!» — послышалось со всех сторон… И напутственное слово прозвучало молодым, хоть и были они в летах, и руки их были перевязаны подаренным батюшкой рушником…
Закончилась трапеза, а с ней и наше пребывание в Николаевским монастыре, благодарственными молитвами и пропетыми святителю Николаю тропарем и величанием.
А далее паломников ожидало не менее духовно трепетное знакомство — с Благовещенским скитом уже полюбившегося нам Николаевского монастыря. Наверняка большинство крымчан слыхали о Мангуп-Кале — средневековом городе-крепости, столице христианского княжества Феодоро. Гора, на плато которой располагался Мангуп-Кале, называется Баба-Даг, но в обиходе гору тоже называют Мангуп. Над уровнем моря ее высота — почти 600 м, над уровнем окрестных долин — 250 м.
На 20 метров ниже плато на южном склоне горы «прилепились» к ней монастырские помещения — храм, кельи, расположенные в гротах и пещерах. Здесь нет привычных современному человеку благ цивилизации — электросети, водопровода… Правда, установлена солнечная батарея, которая генерирует в каком-то объеме электрический ток. Водичку приходится приносить с другого склона горы от двух источников. Поэтому такому приношению, как бутыль воды, здесь всегда рады. Иеромонах Гамалиил, сопровождавший нас на Мангуп, гостеприимно разжег самовар — самый настоящий, не электрический, и угостил вкуснейшим травяным чаем всех добравшихся. А надо сказать, что накануне прошел хороший дождь, и добирались непросто и те, кто одолевал подъем гору пешим ходом, а таких было большинство, и те немногие, кто воспользовался услугами «извозчиков»… После осмотра скита, что местами приобретает очень симпатичный вид благодаря дикому камню, который насельники монастыря собирают по пещерам, и беседы за чаем батюшка отслужил благодарственный молебен с акафистом Пресвятой Богородице, за которым паломники и пели, и молились. А помолившись и насладившись окрестными видами, отправились в обратный путь — вниз к автобусу, но уже более пологой тропой, которая несколько длиннее…
Собственно, на этом паломничество было завершено. Мы возвращались к привычному кругу обыденных дел. Но — хочется верить — несколько изменившимися. Как долго удастся удержать тихую радость, которую не передать никакими словами, и сохранить мирность?.. Может, понятие «долго» здесь вообще неуместно. В силу нашей греховности. И все же семя посеяно…
